Действующий чемпион UFC в легком весе, Хабиб Нурмагомедов, кроме всего прочего являющийся студентом РЭУ имени Г.В.Плеханова, провел встречу с учащимися университета, ответив на вопросы о своем следующем сопернике, возможном выступлении в Москве, отношении к российскому футболу, и многом другом.
– Как ваша учеба?
– Из меня студент не такой уж и хороший, но я продолжаю учиться. Я стараюсь брать и теорию и практику, но практики, конечно, больше. Постоянно езжу по миру, приходится и языки учить и людей изучать. Век живи, век учись.
Мой путь к успеху начался с 5 или 4 лет. Его составляющие – труд, вера и еще раз труд. Надо справляться с трудностями, травмами, реабилитациями. Путь к титулу – это не что-то одно, это все вместе. Без везения тоже никуда. Это годы тренировок, за один день ты ни к чему не придешь. Я стал профессионалом 10 лет назад и все это время шел к титулу. А до профи были любители. Можно сказать, я всю жизнь шел к тому, где сейчас оказался.
– Ваш главный жизненный принцип?
– В жизни я очень принципиальный. Выделить именно один – невозможно. Мужчине надо быть мужчиной. А женщине – женщиной. Мужчиной быть тяжелее, с него спрос намного больше.
– Ваши ощущения, когда взяли пояс UFC?
– Когда мне одели пояс, я до конца не понимал, что произошло. Привык, что руку всегда поднимают после боя, а тут не только руку подняли, но и пояс одели. Было чуть-чуть потяжелее, пару килограммов золота давили.
– Кто ваш следующий соперник?
– Соперника пока нет, но идут переговоры на конец года. Если честно, мне вообще без разницы. Кого скажут, с тем и будут драться. Буду защищать свой титул, пока будет здоровье и желание. Соперник? Тони Фергюсон выбыл до конца года. Есть Конор МакГрегор, если он не согласится, есть Дастин Порье. В ноябре будет большой турнир в Нью-Йорке, если меня туда не поставят, то в декабре планируется шоу в Лас-Вегасе. Надеюсь, где-то выступлю.
– Когда ждете боя с МакГрегором?
– Если Атлетическая комиссия Нью-Йорка лишит Конора лицензии, то мы же можем подраться в Лас-Вегасе, ну или где-то во дворе. У нас идут переговоры, но если они будут затягиваться… Я не хочу, чтобы они долго затягивались. Нужно в этом году драться. Я хочу подраться с Конором. Если нет – дайте мне Порье.
– Планируете ли бой в России, если UFC проведет турнир?
– UFC планирует турнир в сентябре, но это будет маленький турнир, не номерной, не pay-per-view, а в UFC хотят, чтобы я дрался только на больших. Они меня в Москву не поставят. А так я соскучился по выступлениям в России, последний раз это было в 2011 году. Я хотел бы в сентябре выступить в Москве, но это зависит не от меня.
– Ваш самый трудный бой?
– Последний бой с Аякуинтой был очень тяжелый. Не потому что соперника поменяли пять раз, а потому что очень многое было на кону. После взвешивания я поел, поспал несколько часов, а соперника все нет. Я не знал, буду ли я драться, будет ли бой за титул. Из-за всего, что было в последнюю неделю, собраться было очень тяжело.
– Как вы отдыхаете?
– У меня почти нет свободного времени, я постоянно в суете. А если есть, то стараюсь побыть с семьей и друзьями. Обычно я всегда в движении.
– Как отреагировали в вашей команде на то, что с Аякуинтой вы решили провести пару раундов в стойке?
– У меня спрашивали, почему я перестал бороться после второго раунда. Я говорил, что был один парень мой знакомый, он отлично боролся, но потом стал наркоманом. У него тоже спрашивали, почему он перестал бороться, и он говорил: "я устал в потные ляжки нырять". Я сказал также. А если серьезно, то я на протяжении 15 лет тренирую работу в стойке, я могу многое там показать. Я чувствовал, что у него скорость подсела. Решил на джебах поработать. Конечно, было опасно, Аякуинта хорошо бьет. Моя команда была недовольна, они ругались, но я им говорил: "нормально все". Я хотел подраться, я в карьере никогда не дрался 25 минут. Хотелось почувствовать чемпионскую дистанцию. В какой-то момент я даже забыл какой идет раунд, но я был спокоен.
– Есть кто-то, кто может с вами бороться на равных?
– Нет. Ключ находится у меня.
– Когда выйдете на ринг с Конором, что вы с ним сделаете?
– Тележки у меня не будет! Драться как с Аякуинтой точно не буду, будем бороться, валить... Ломать будем, чего уж там.
– Как вам общение с Криштиану Роналду?
– Мы с ним переписывались и через два дня мне "Реал" написал: "Мы хотим, чтобы вы прилетели на игру". Думаю, это было с подачи Криштиану. Хотя он сказал, что не в курсе, что меня "Реал" пригласил. После матча мы встретились: мне было интересно, как ему так много лет удается оставаться в топе? Ведь он с 2004 года в тройке лучших игроков мира неизменно, других таких футболистов нет. Мы интересно пообщались, он – простой. Я думал, что он другой, более высокомерный, но это оказалось не так.
– Как относитесь к российскому футболу?
– Очень критично. Вот в чемпионате "Спартак" осечку дал. Переживаю за "Анжи", хочу, чтобы они остались в премьер-лиге. Я переживаю за "Спартак", но больше я болею за свой родной клуб – "Анжи". Я общаюсь со спартаковским футболистами – Комбаровым, из "Локомотива" – с Аланом Касаевым. За российским футболом я слежу, сейчас больше шансов у "Локомотива" на чемпионство.
– Почему отношение критическое?
– Пора уже результат дать. Хотелось бы, чтобы Россия вышла из группы на чемпионате мира. Многие считают, что у нас слабая группа, но я так не считаю. У нас средняя группа. Будет тяжело. Если дойдут до 1/8 финала, то народ будет доволен.
– Вы все еще хотите боя с Тони Фергюсоном?
– История не закончена, конечно мы должны подраться, так все считают. Когда-нибудь мы выйдем в клетку, но когда это будет? Не знаю. Он выбыл до конца года. Я, конечно, хочу с ним подраться.
– Каковы ваши отношения с Кормье?
– С 2012 года вместе тренируемся, у него огромный опыт, он дважды на Олимпиаду ездил, классный борец. Тренировки с таким человеком – ценный и важный опыт. Даниэль мне очень многое дал. Ему уже 39, но я верю в его победу в следующем бою, я вижу как тяжело он тренируется. Я в 39 уже точно не буду в спорте. Нужна очень серьезная мотивация, чтобы быть как Кормье.
– Хотели ли вы, чтобы ваши дети стали профессиональными спортсменами?
– Дочка-то не будет спортсменкой, а сын, если захочет, то я его поддержу. Хотя я бы не очень хотел, чтобы он стал профи. 80 процентов профессиональных бойцов – покалеченные люди. Хотел бы, чтобы он для себя занимался борьбой, дзюдо, в Дагестане же живет! Сын Хабиба – еще будут его дергать...
– Трэш-ток и скандалы – это шоу или реальные конфликты?
– У многих это наиграно, но у меня – нет. Когда растешь в другой среде, ты не будешь играть. Я часто видел, как на сцене кусаются, а за сценой – обнимаются и как ни в чем не бывало. У Кормье и Джонса – не наиграно, там была реальная личная неприязнь. У меня и Тони конфликта не было, у него свое мнение, у меня свое. За кулисами у нас с ними проблем не было. С Аякуинтой, Барбозой, Джонсоном, Дос Аньосом – со всеми у меня хорошие отношения, общаемся. Во многих скандалах есть наигранность, но я стараюсь не играть.
– Сколько вы весите между боями?
– 16 килограммов скинул к бою с Аякуинтой.
– Было ли у вас когда-нибудь желание все бросить и уйти из профессионального спорта?
– Было такое. Когда порвал крестообразные связки, потом вернулся и мениск порвал, ребра сломал. Когда два года не дрался, мысли были всякие. Думал, может это знак, что не надо тебе драться... С отцом посоветовался и понял, что надо продолжать идти дальше. Я не думал, чем я буду заниматься, если отойду от боев. Когда-то я буду к этому готов, в этой жизни все не заработаешь. Чем буду заниматься, не знаю. Думаю, найду.
Источник: sport-express.ru
Фото Федор УСПЕНСКИЙ,"СЭ"
Telegram
Вконтакте
Одноклассники