Александр Шлеменко: «Нужно было бросить сыроедение после поединка с Ортизом»

Команда Александра Шлеменко тренируется в Омске в небольшом зале клуба «Сатурн» - в пристройке к общежитию (раньше тут была заводская столовая). Потолок изъеден какими-то пятнами. «Это черная плесень, - объясняет мне Шлеменко. – Она и на людей иногда перепрыгивает. На коже будто лишай такой появляется».

Помочь Шлеменко переехать из этого зала полгода назад взялась «Газпром нефть», но дело застопорилось: нефтяная компания выразила готовность отремонтировать и оснастить для бойцов помещение, которое выделят омские власти, а омские власти за полгода пока не смогли решить, какое помещение они могут выделить.

Проиграв чемпионский пояс, Шлеменко вернулся в свой омский зал и без паузы начал тренироваться дважды в день. «Я хотел отдохнуть неделю после защиты титула, но я проиграл. И, значит, никакого отдыха не заслужил», - говорит он. Что еще важно: Александр пересмотрел свою диету. Потеря титула произошла на фоне довольно спорного эксперимента: большую часть 2014 года Шлеменко был сыроедом.

- Несколько месяцев назад вы мне рассказали, что перестали употреблять не только мясо и молочную продукцию, но и вообще – термически обработанную пищу. Вы связываете два поражения подряд и эту диету?

- Я питался так полгода - с конца марта по конец сентября. Теперь вернулся к своему прежнему рациону. Что произошло: я не нашел в сыроедской пище источников, которые могли бы мне полноценно заменить мое обычное питание. В результате истощился – и оказался неготовым.

- Мы виделись в июне – после первого поражения. Было заметно, что вы сильно похудели, но вы сказали, что продолжите сидеть на этой диете. Почему?

- Тут сыграл роль еще мой характер. Можно было бросить эту диету после майского поражения от Ортиза, но я решил довести дело до конца. Я человек упрямый – и из-за этого упрямства мне было сложно остановиться. Вот и допробовался. Но это моя жизнь и мои ошибки.

Я сел на эту диету сразу после того, как защитил титул в марте. Вес падал, я не восстанавливался. У меня не получилось. Я не говорю, что эта диета плохая. Просто она мне сейчас не подходит.  И я больше экспериментировать не хочу. Видимо, я не слишком дорожил своим чемпионским поясом, если позволил себе проводить такие эксперименты.

- Каким был ваш обычный сыроедский рацион?

- С утра ел мюсли на воде. Потом, в основном, салаты. Ягоды еще. Орехи. Чего-то не хватало, но я этого долго не замечал. В августе, когда уже понял, что перестал справляться, добавил творог. Еще ошибка – я калории не считал.

- С каким фактическим весом вы вышли на бой с Холси ?

 - 86 примерно. Но это поражение случилось не из-за того, что я в весе потерял. У меня был какой-то недостаток…

- …эмоций?

- Наверное, да.  Какая-то апатия появилась. Вот это главное негативное последствие диеты. Я вышел вообще без плана на бой.

- Серьезно?

- Если ты выходишь драться с большим соперником, тем более с борцом, - двигайся, побегай от него пару раундов. Бой пятираундовый, куда там торопиться. А я полетел на Хэлси с какой-то серией непонятной, на что он просто присел, взял меня за ногу и перевел на пол. Я сам к нему пришел. Дальше у меня вылетают пальцы, я вправляю их, но отдаю шею.

- Пальцы вылетели от удара?

- Нет. Сейчас «Беллатор» ввел новые перчатки, там пальцы не разгибаются полностью – это сделано с той целью, чтобы избежать тычков пальцами в глаза. Когда Холси проводил бросок, я пытался опереться на руку, но получилось, что я не приземлился на ладонь, а воткнулся пальцами в пол. Средний просто в сторону развернулся. Пока я быстро вставил пальцы на место, Холси уже начал проводить удушающий.

- Если бы вы второй раз оказались в той ситуации, что бы вы делали? Не вправляли бы пальцы, а пытались защитить шею?

- Если бы я их не вправил, защищаться я бы не смог. Это точно.

- Есть ощущение, что проигранные бои с Ортизом и Холси, по сути, слились в один бой?

- Ну да, они вышли похожими. Ошибки были те же самые. У меня в этих боях были проблемы с быстротой мышления. Я не знаю, стоит ли их однозначно связывать с питанием, но раньше такого не было. Еще один тяжелый момент: когда ты столько готовишься к бою, а потом выходишь и проигрываешь за 35 секунд, энергия, которую ты копил в себе, не получает выхода. По сути, самое главное, чего я хотел добиться от сыроедения, - выносливость. И с выносливостью действительно было все отлично. Я очень легко стоял в парах пять раундов. И вот я много тренировался на выносливость, а она мне вообще не пригодилась в этом бою. Чтобы показать такой бой, какой я показал с Холси, я бы мог и не готовиться столько времени. Я вышел бы в любом состоянии – и хуже бы не было точно.

Что еще поменялось: раньше меня многие недооценивали – и я этим хорошо пользовался. Сейчас ко мне специально готовятся, на меня настраиваются, разрабатывают тактику. Условия изменились. Но такие моменты тоже не просто так наступают в жизни. Человек либо сломается, либо переживет и станет сильнее.

- Вы с сыроедения сразу после второго поражения слезли?

- Да, я рыбу начал есть каждый день. Сейчас вот в Омске начал есть мясо. Баранины поел – плохо себя не почувствовал. И никакого отвращения к мясу не заметил. Вес сразу начал набирать, сейчас почти 90 уже. Я смотрю на свои фотографии до диеты и во время нее – и не понимаю, как я не замечал изменений. Я и так был в принципе не очень крупный для категории 84, а тут стал еще меньше.

 - Вы и спортивное питание снова начали употреблять?

- Да, полгода не принимал, сейчас возобновил. Еще раз убедился: принимать его надо обязательно. Если ты этого не делаешь, то выход только один: снижать нагрузки. Иначе не будешь восстанавливаться. Если бы я дальше продолжал сыроедство, мне бы пришлось спуститься на весовую категорию ниже - в 77 кг. Потому что весить 86 кг и выступать в 84 реально очень тяжело.

- А сейчас вы рассматриваете возможность перехода в 77?

- Все зависит от условий: как часто я буду там драться? Что я буду иметь в этом весе? Честно, я давно об этом задумывался. Сложно будет сбрасывать больше веса, чем обычно, но появится преимущество: в этой весовой я буду одним из самых крупных. В 84 я один из самых мелких.

- Год назад вы нокаутировали американца Дага Маршалла, после этого боя он был пойман на допинге. В «Беллаторе» вообще жесткий допинг-контроль?

- Это не от «Беллатора» зависит, а от атлетической комиссии штата, в котором проводится турнир.

- Турнир, на котором вы дрались с Холси, проходил в Аризоне. Там был допинг-контроль?

- Только тест на психотропные препараты.

- Раньше вы больше времени перед боями проводили в США, а сейчас основную подготовку проводите дома. Но вы ведь не можете получить в Омске такой же набор качественных спарринг-партнеров своего веса, как в Америке.

- Я согласен. Сейчас будем смотреть. Я был бы только рад, если бы у нас была возможность выезжать туда за счет спонсоров.

- Сборы в США – насколько это затратно?

- Если грубо: жилье – 2000 долларов в месяц, питание – почти столько же, плюс билеты. И опять же – да, мы там тренируемся с известными бойцами, помогаем друг другу в подготовке, но когда ты готовишься к конкретному сопернику – например, к сильному борцу, - надо находить спарринг-партнеров, которые будут его имитировать и работать только на тебя. И за это уже надо платить – от 100 долларов в час. И еще очень серьезный фактор: быть без жены и дочки – это самое сложное для меня. Если летишь с семьей, это тоже дополнительные расходы. В этом году я прожил в Америке четыре месяца. В прошлом – шесть месяцев. Сейчас сборы в США оплачиваются из своего кармана.

- Становится популярной такая точка зрения: вам нужно отпустить своих учеников – Андрея Корешкова и Александра Сарнавского, потому что вы на них тратите много времени в ущерб своей подготовке.

- Куда их отпустить? Я же их не держу. Просто нужно понимать, что есть бойцы, есть тренеры. А я тренер-боец. Наш тренер Владимир Анатольевич Зборовский умер в феврале 2007-го. Корешкову тогда было 16, Сарнавскому – 18. Незадолго до смерти Шеф сказал мне: «Когда умру, вся ответственность за Андрея и Сашу будет на тебе. Ты их будешь тренировать». И я тренирую их уже почти восемь лет. И сейчас Андрей Корешков, которого я привел в ММА, которого я выводил на его первый бой, будет драться за титул. И мы сделаем все, чтобы он его выиграл. И когда он выиграет этот пояс – это будет и моя победа. Пусть я потерял свой титул, но есть мои ученики. И наша сила в том, что мы работаем вместе. Так что я совершенно сознательно сейчас не собираюсь бросать тренерскую деятельность. Наоборот – хочу как можно скорее открыть школу ММА в Омске.

- Омскую школу ММА – то есть вас и ваших учеников – постоянно критикуют за то, что вы мало уделяете внимания борьбе и не едете тренироваться в Дагестан. Почему вы в Дагестан не едете?

- У меня нет таких хороших знакомых в Дагестане, к которым я мог бы поехать тренироваться. Но у меня есть друг - борец Дмитрий Смоляков из Калининграда. Я давно планирую съездить к нему, потренироваться с вольниками. И, думаю, скоро съезжу.

Но важно, чтобы люди понимали: я уже не стану другим. Я считаю борцовский стиль незрелищным. Есть бойцы, которые проигрывают, да, но за счет своего стиля сразу получают то, что хотят. Тот же Робби Лоулер в UFC. Он проигрывал борцам, проигрывал Жакаре, Тиму Кеннеди, проиграл бой за титул Джонни Хендриксу. Но ему снова дают титульный бой с Хендриксом – за что? За то, что он дерется красиво. За то, что люди на его боях не кричат: «Бу-у-у-у!», - а смотрят заворожено.

Еще раз: я работаю над борьбой, но при этом стараюсь драться в стойке, потому что это больше нравится и мне, и людям.

В последнее время в США мы начали работать с Клебером Лучиано – черным поясом по бразильскому джиу-джитсу. 10 октября он был в числе секундантов Александра Сарнавского во время его боя (Сарнавский выиграл удушающим приемом в первом раунде – prosports.ru).  Мне понравились те моменты, которые показывал Клебер. Сейчас я буду больше работать над джиу-джитсу.

Вообще у меня есть проблемы. Я  не гибкий, например. Я не супер что-то жесткое, я не машина для убийств. Я обычный. Но всегда надо судить по конечному результату. Да, у меня были 14 побед подряд. Да, теперь 2 поражения подряд. Но главное – к чему это все придет в итоге. Вот вы говорили про то, что мне надо бросить учеников, сосредоточиться на себе. А у какого еще действующего бойца есть такие ученики? Мне нравится, что я развиваюсь как тренер. Мне кажется, что это в большей степени мое призвание, чем быть спортсменом.

- Вы заявились на турнир по боевому самбо, который пройдет 20-24 октября в Петербурге. Ваш ученик Сарнавский недавно выступал в боевом самбо – и до того, как он победил нокаутом, проигрывал по баллам чуть ли не 0:8. Там ведь баллы дают только за броски. Не опасаетесь, что можете проиграть, работая в стойке?

- Так я буду бороться. Серьезно. Поначалу я очень много выступал по любителям. Сейчас реже. А между тем это отличные спарринги соревновательного плана. В них ты ничего не теряешь. Ну, проиграешь даже – и что такого в этом? В таких спаррингах только растешь.

- Потеряв пояс, вы стали свободны для сторонних ММА-организаций: прежде вам разрешалось драться только в «Беллаторе».

- Да. До конца года я планирую подраться в России. Это и практика, и дополнительный заработок. Просто чтобы люди тоже понимали: я не на том уровне гонораров, который мог бы позволить мне драться раз в год. Я должен работать и зарабатывать. Я не хочу долго сидеть без боев.